Праздники в Куорке
Первое мая, красный день календаря
По данным опроса 2011 года, 65% россиян этот праздник отмечают, 35% не придают этому дню особого значения. Чаще всего 1 мая у нас отмечают походом в гости, в кругу семьи, занимаются дачными делами, выезжают на природу и участвуют в митингах.
В Куорке по заведенной традиции отмечают походом на природу, в лес, на речку, одним словом на маЁвку. Этот год не станет исключением. Тем более, погода в этот день, очень даже располагает к выезду на отдых. Синоптики обещали, 1 мая — будет теплый, пригожий день с температурой до +8°C, без осадков. Несомненно, большую роль сыграют и продленные праздничные (выходные) дни. Поэтому многие (студенты, работающая молодежь) конечно же, приедут отдыхать домой. Ведь майские праздники — это время первых шашлыков и пикников. Это хорошая возможность встретиться с друзьями и приятно провести время на природе.
Стихи о Куорке
«Хододоо hайхан Хөөрхэмни»
Хада уулаар хуреэлэгдэнхэй
Хужарта нуураар хаяалагданхай
Холо ойроор суурханхай
Хододоо hайхан Хөөрхэмни!
Хаанаш холо ябахадаа
Хөөрхэ нютагаа магтуулдаг
Худэлмэришэ зонойм уринэр
Хубууд басагад олон лэ!
Суурхуулагша шамайгаа, Хөөрхэмни,
Социалис Ажалай Герой
Согто хубуугээрээ омогорхыш
Солынь дуудуулан байгыш!
Повесть о настоящем человеке. Часть вторая
Галсан Баабай
Начало...После освобождения я приехал в бухту «Нагаево» с пропиской места жительства «западнее от станции Зима, Иркутской области». Проезжая станцию Бада, было великое желание сойти с эшелона и пройтись по родным местам, ведь мое «тоонто» на восточной стороне от местного аэродрома. Но увидев ночью одинокое, старое, знакомое здание вокзала в свете слабенькой лампы, раскачивающейся на ветру, я вспомнил как, издевательски оклеветав, отправили меня с этой станции на Колыму. И решил уехать на станцию Зима по месту прописки, скомкав свои нехитрые пожитки, забрался обратно в красный товарный вагон. Ехали мы по 8 человек на одних нарах.
Песнь о Гайавате
Зеленеет гай, а вата
Облаков — белее хлопка.
Голубой карбункул неба
Отражается в реке.
Как индейский Гайавата
Я веслом табаню ловко.
Все с собой — краюха хлеба
И махорка в вещмешке.
Вероятно, на закате
Раскурю я трубку мира.
Днем сквернить чистейший воздух
Почему-то не хочу.
Как настойку на мускате
Пью хмельной поток эфира.
А когда наступит роздых,
Я костер раззолочу.
Он разгонит сизый сумрак
Словно лунная дорожка.
Звездный дождь, неся прохладу
И призывы дергачей,
Догорит в небесных умбрах…
Я ж улягусь спать сторожко.
Ничего-то мне не надо.
Я свободен, я ничей.
Читать дальше
Облаков — белее хлопка.
Голубой карбункул неба
Отражается в реке.
Как индейский Гайавата
Я веслом табаню ловко.
Все с собой — краюха хлеба
И махорка в вещмешке.
Вероятно, на закате
Раскурю я трубку мира.
Днем сквернить чистейший воздух
Почему-то не хочу.
Как настойку на мускате
Пью хмельной поток эфира.
А когда наступит роздых,
Я костер раззолочу.
Он разгонит сизый сумрак
Словно лунная дорожка.
Звездный дождь, неся прохладу
И призывы дергачей,
Догорит в небесных умбрах…
Я ж улягусь спать сторожко.
Ничего-то мне не надо.
Я свободен, я ничей.
Вундеркинд
Пока ребенок не знаком
С великим русским языком,
Умеет он лишь плакать и агукать.
Но возвышаясь над горшком
Не первым, а вторым вершком,
Уже интересуется наукой.
И вот прекрасное дитя
Еще картавя и свистя
Сквозь дырку в свежевыдернутом зубе,
Полжизни сидя взаперти,
Не прибавляет два к пяти,
А вычисляет двести восемьдесят в кубе.
Игрушки грустные в углу,
Почти стерильно на полу —
Ведь малышок привык раскидывать мозгами.
В его извилинах царят
Не только Фибоначчи ряд,
Но даже Мёбиуса ленты-оригами.
Его ближайшая родня
Умильно смотрит, как полдня
Он переустанавливает Винду.
И лишь завернутая в шаль
Соседка вторит: Хлопца жаль!
Но таково уж назначенье вундеркинда.
Читать дальше
С великим русским языком,
Умеет он лишь плакать и агукать.
Но возвышаясь над горшком
Не первым, а вторым вершком,
Уже интересуется наукой.
И вот прекрасное дитя
Еще картавя и свистя
Сквозь дырку в свежевыдернутом зубе,
Полжизни сидя взаперти,
Не прибавляет два к пяти,
А вычисляет двести восемьдесят в кубе.
Игрушки грустные в углу,
Почти стерильно на полу —
Ведь малышок привык раскидывать мозгами.
В его извилинах царят
Не только Фибоначчи ряд,
Но даже Мёбиуса ленты-оригами.
Его ближайшая родня
Умильно смотрит, как полдня
Он переустанавливает Винду.
И лишь завернутая в шаль
Соседка вторит: Хлопца жаль!
Но таково уж назначенье вундеркинда.
Первый лучик
Я просыпаюсь от того, что первый лучик
Решетку пилит на светлеющем окне.
Слегка касаясь языком оконных ручек,
Он с подоконника подмигивает мне:
Мол, поднимайся! Посмотри, как рыжий дворник,
Надев для смеха апельсиновый жилет
Метёт у входа «заведениев игорных»
Златые россыпи второй десяток лет.
С дубов слетают золотые луидоры,
Червонцы сыплются кругом со старых лип,
А в заведениях прикрыты плотно шторы
И еле слышен проигравших тихий всхлип.
Читать дальше
Решетку пилит на светлеющем окне.
Слегка касаясь языком оконных ручек,
Он с подоконника подмигивает мне:
Мол, поднимайся! Посмотри, как рыжий дворник,
Надев для смеха апельсиновый жилет
Метёт у входа «заведениев игорных»
Златые россыпи второй десяток лет.
С дубов слетают золотые луидоры,
Червонцы сыплются кругом со старых лип,
А в заведениях прикрыты плотно шторы
И еле слышен проигравших тихий всхлип.
Польше
Корявой веткой краснотала,
Как будто лапой палача,
Катынь опять тебя достала.
И поминальная свеча
Горит в тумане непроглядном.
Как самолетный маячок.
А где-то рядом, в дыме чадном,
Тихонько плачет куличок.
Читать дальше
Как будто лапой палача,
Катынь опять тебя достала.
И поминальная свеча
Горит в тумане непроглядном.
Как самолетный маячок.
А где-то рядом, в дыме чадном,
Тихонько плачет куличок.
Дождь нам днесь...
Дождь нам днесь оставил капель бриллианты
На измученной засушливой земле.
И былинки поднимались на пуанты
В предвкушении тех капель божоле.
За здоровье пили облачного бога
И его немного тучного слуги.
И склонялись удивлённо и полого
Пред красою вечной радуги-дуги.
Читать дальше
На измученной засушливой земле.
И былинки поднимались на пуанты
В предвкушении тех капель божоле.
За здоровье пили облачного бога
И его немного тучного слуги.
И склонялись удивлённо и полого
Пред красою вечной радуги-дуги.
Грипп
Лицо закрыто паранджой
Противовирусной повязки.
Взгляд незнакомый и чужой,
Как свитерок норвежской вязки.
И лишь любимый аромат
Меня влечёт к тебе, как пчёлку,
Сочась по капле, словно в щёлку —
Любви отложенной стигмат.
Читать дальше
Противовирусной повязки.
Взгляд незнакомый и чужой,
Как свитерок норвежской вязки.
И лишь любимый аромат
Меня влечёт к тебе, как пчёлку,
Сочась по капле, словно в щёлку —
Любви отложенной стигмат.