Newtag.Ru - городской блог Улан-Удэ

первый день когда я верил метал. очень трудно было страшно и нерничал. услышал много критики насчет придомого мной расказа про «Джимми Брауна» вечером напился…

Середина октября стоит прохладный вечер. Переулок между двух домов припаркована машина. Облокотившись на правое крыло, стоит Джимми Браун ему лет 30. Он не известный детектив, бывший полицейский которого уволили за избиение отпущенного на свободу преступника. После вывиха кисти руки бросил бокс. Одет Джимми Браун в серую шляпу и плащ, черный пиджак, брюки со стрелками, жилет, белая, но мятая сорочка и темный галстук. Детектив достал пан сигар из внутреннего кармана пиджака. Потеребив дешевую сигарету и вставив ее в рот, произнеся вслух самому себе: « А начиналось все так просто»
Три дня назад.
Тихо постукивают каблуки в плохо освещенном кабинете. До закрытия оставалось 15 минут.
Моя мысль: «женщина не очень старая и не очень молодая». Думаю ко мне, больше некуда ибо мой кабинет находится в конце коридора или опять зайдут и спросят:" А где здесь туалет?". Нет, останавливаются перед моей дверью. Опять, наверное, разоблачить не верного мужа или найти какой-нибудь собачку. Стучатся легко, не нервно, проверяет, здесь ли я. «Входите»- говорю я, держа во рту сигарету. Открывается, и вижу тень женщины в плаще и шляпе, стройная, с длинными волосами светлого оттенка ниже плеча, на лице у нее темные солнечные очки. В комнате стоит полу мрак. Из-за осени солнце садится быстро. Осмотрев беглым взглядом мой кабинет, он представляет собой небольшую коморку. Сразу у входа стоит напольная вешалка на ней висит мой плащ и шляпа. Не по далеко стоит диван потертый и темный, освещается только половина его ближайшая к столу. На столе же расположилось не большая часть всякого мусора. Бывшее раздолье праздника китайская еда, бумаги, пепельница битком забитой окурками. Рядом металлическая зажигалка, на, которой написано за помощь в розыске «Чавки», мои ноги и настольная лампа. Вдоль стен стоят разные стеллажи с бумагами.
— Здравствуйте, вы Джимми Браун?
— Проходите. Это я
Посмотрев по сторонам. Она закрывает и садится на край дивана так, что освещается часть тела. По ней видно, что она нервничает и кого-то боится.
— Чем могу быть я полезен? Эээ…
— Меня зовут Эшли Бертон. Мне дала ваш адрес Изуми Хасуми сказав, что вы можете помочь мне разобраться с человеком который меня преследует.
Ммм… Изуми Хасуми помню ее то же преследовал бывший парень. Я встал и пошел ей наливать воду так, как у нее полились слезу. Она достала платок из кармана серого плаща. И вытирает слезы.
— Расскажите по подробней. Кто вас преследует и почему?
— Меня преследует мой бывший парень. Его зовут Генри Бернс, живет он на улице Майл стрит 86 -95. Он не работает, а преследует, потому что думает, что мы еще встречаемся.
Подавал стакан воды. За окном промелькнула машина, осветив мой кабинет светом, я увидел красивое лицо мой клиентки. Странно, как они познакомились этот не самый лучший район для такой девушки. Отпив и успокоившись, она продолжила свой рассказ.
— Мы с ним познакомились в аэропорту, он ездил тогда еще по работе в Таиланд. Работал он тогда репортером. Писал о происшествие в Таиландском зоопарке. Что-то с тиграми. Так вот мы познакомились в самолете и стали встречаться. Через полгода его сократили на работе, и стал пить. Его характер стал скверным. После нескольких ссор мы расстались, но ему это не понравилось. После этого он стал меня преследовать. Вы можете его как-нибудь объяснить, что между нами все кончено, по легче.
— Знаю, что скажет в этом случае полицая: «если вас будут убивать только, тогда звоните нам». Так что я вам помогу, но знаете мои услуги, не дешева стоят.
— Хорошо, мне сказали. Сколько?
— 2 500 долларов.
— Вы чеки принимаете. (Начала ширится в своей сумке в поиске своей чековой книжки)
— Да.

Дописал конкурсный рассказ. Редкий случай, когда закончил не хэппи-эндом. Сначала была задумка целенаправленно выписать счастливую концовку… но по мере написания в кои веки решил не противоречить логике событий и написал, как должно было случиться, а не как я хотел бы.

Перечитал и понял, что какой-то странный рассказ получился. Местами, ну совершенно неправдоподобно. Блин.

Что странного? Дело в том, что когда начал писать рассказ, я решил пойти по пути наименьшего сопротивления и взять реальную историю из своей жизни и описать ее, внеся лишь небольшие исправления. Сказано-сделано. А сейчас при перечитывании обнаруживаю, что совершенно реальные события в рассказе выглядят как притянутые за уши «рояли в кустах», а реальные обстоятельства — как банальнейшие «законы жанра». Блин, совсем не ожидал такого эффекта.

Или это мне так кажется…

Дописываю рассказик к конкурсу и вот задумался, как бы закончить? Вообще концовка так и просится грустная. Только я сам как-то не хочу так заканчивать рассказ, потому как в творчестве я оптимист неисправимый.
Проблемка…
С одной стороны лучше сделать логичней и закончить логично-грустно. С другой все-таки хочется позитивчика…
Вот ломаю голову как бы убить двух зайцев, чтобы и логично, и позитивно.
При этом раздувать объем (получается где-то три с половиной странички) мне категорически лень не хочется.
Думаю…

Перевод рассказа китайской писательницы Чжан Юэжань (张悦然) «Чёрная кошка не спит» (黑猫不睡).

Чёрная кошка не спит
Чэнь Му, в моем сердце Момо всё продолжает петь, не умолкая; но тебе этого никогда не понять.
1.
Я стою посреди высокой травы, а в руках у меня тот маленький котёнок, который очень любил смотреть на небо. На мне длинная юбка нежно-белого цвета, такого белого, что едва ли её можно отличить от белизны облака. Тонкая бахрома белого переплетается с зеленью травы. Стена позади меня наполовину увита дикими розами, и моя улыбка так же свежа, как и эти цветы.

-Бато, Бато, очнись!

Кто-то настойчиво тряс его. Бато медленно раскрыл глаза. Перед собою он увидел взволнованные лица Чингиса и Ринчина, а за ними — звёздное небо.

-О, кажись, очнулся!

-Пацаны… Что случилось? Я умер? — Бато с трудом шевелил губами.

-Чего-о-о? Ринча, да он совсем рехнулся! — весело заорал Чингис. Затем он отвесил Бато звонкую пощёчину. Бато поморщился от боли.

-Во-о-от, видишь — мёртвые-то не чувствуют боли! — улыбаясь проговорил Ринчин.

Ничего не понимающий Бато погладил всё ещё болевшую голову и спросил: «Как? Что? Где?!»

Соседка прищурила глаза, оценивающе разглядывая Бато, затем повернулась и вышла из комнаты: «Иди сюда — на кухню».

Бато отодвинул собачку, которая всё ещё пыталась облизывать его, встал с дивана и пошёл вслед за соседкой. Кухонная комната являла собой довольно странное зрелище: повсюду на многочисленных полках стояли банки, о содержимом которых можно было только догадываться (в одной из них, например, плавало что-то весьма напоминавшее человеческий глаз!), по углам на верёвочках висели различные травы и цветочки. Довершало интерьер комнаты находившееся на холодильнике здоровенное чучело совы.

-Да-а-а, милок, — заговорила соседка, попутно выискивая что-то на полках, — экая у тебя история-то приключилась. Да ты садись пока.

Не помня себя, Бато побежал вслед за «Истаной». Однако, как бы быстро он ни бежал, маршрутка, конечно же, вскоре скрылась из вида. Бато бежал, сколько мог, но потом всё-таки остановился. На глазах у него выступили слёзы бессилия. Нет! Должен же быть какой-то выход! Бато снова вытащил телефон и набрал номер Чингиса. Длинные гудки… Ну давай же, Чина, бери же наконец трубку! Наконец, после пятого гудка послышался невнятный голос Чингиса: «Блин, Батоха… время-то уже не детское...»

-Да замолчи ты! Слушай — срочно нужна машина, выручай! — перебил друга Бато.

-Не-е-е… ты же сам знаешь: я только завтра после обеда её из СТО забираю… А что случилось-то?

-Да Аяна… она села в ТУ маршрутку! — отчаянно закричал Бато.

-Маршрутку? В какую маршрутку, ты чего?.. — короткие гудки.

По дороге домой Бато думал о рассказе Ринчина. Там, в баре, когда это рассказывал Ринча, у Бато даже мурашки по спине пробежали. Но сейчас, когда Бато был один и мог здраво и логически обо всём подумать, история про маршрутку-призрак едва ли казалась реалистичной. Теперь она напоминала ему что-то из разряда страшилок из пионерских лагерей: ну там про Пиковую Даму или Всадника Без Головы. Строго говоря, Бато никогда не причислял себя к излишне суеверным людям и вообще был не из робкого десятка. Но всё-таки какой-то червячок сомнения копошился в сознании Бато: это было за пределами рассудка. Так бывает, когда впервые садишься на американские горки — вот вроде понимаешь, что все они по многу-многу раз проверяются по технике безопасности, что вероятность несчастного случая равна нулю… Но всё-таки тебя терзают сомнения — а вдруг именно В ЭТОТ РАЗ что-то пойдёт не так, вдруг где-то в этом сто раз проверенном механизме закралась неполадка, что Аннушка уже разлила масло, и что именно тебе «посчастливится» выяснить это…

Время было уже позднее, и на улице было очень темно. Бато дошёл наконец до своего дома и подошёл к подъезду. Лампочек в этом подъезде отродясь не было, и в тёмное время суток жильцам приходилось пробираться в абсолютном мраке. Бато привык доходить до своей двери так сказать по памяти, но в этот раз дверь подъезда скрипнула как-то совсем уж натужно и тоскливо, так что он поёжился и поспешил вытащить сотовый телефон, чтобы не оставаться совсем уж в темноте. «Да уж, нервы — ни к чёрту» — с тоской подумал Бато и вошёл вовнутрь.

-Ну, давай! Будем! — две стеклянные кружки, наполненные почти до краёв местным, «живым» пивом, со звоном ударились, тем самым знаменуя начало встречи.

Бато сделал первый, несколько более длинный, чем будут следующие, глоток и осмотрелся по сторонам. В баре за исключением пары уже весьма захмелевших тёток в противоположном углу ещё никого не было. Чингис тем временем уже успел вскрыть пакетик «Кириешек» и высыпать его содержимое на картонное блюдечко. Тихо играла какая-то незатейливая попса, барменша за стойкой со скучающим видом читала что-то на своём сотовом телефоне. Словом, был обычный ранний вечер не выходного дня.

-Что нового? — задал Бато дежурный вопрос.