Домой Бато решил не заходить. Вместо этого он положил фигурку в карман пальто и вышел на улицу.

По всей видимости, в ведьминой квартире он пробыл довольно долго — на улице уже смеркалось. Бато прошёлся по своему двору и сел на лавочке. То ли сказывалось действие ведьминого отвара, то ли это было шоковое состояние, но Бато совсем не ощущал холода, хотя погода была довольно морозная.

Так он и сидел — без шапки и без перчаток, как будто на дворе стояла ранняя осень. Улан -Удэнская зима вообще казалась ему чересчур холодной, и Бато втайне завидовал жителям более тёплых стран, которые зимой ходят вот так же как он сейчас и нисколько при этом не мёрзнут.

Однако сейчас Бато было совсем не до рассуждений о погоде. Он сидел на лавке, уставившись в пространство перед собой. В голове у него было необычайно ясно, да и вообще — состояние было такое, как если бы он минут десять назад выпил банку энергетика (привет ведьминому отвару!).

Бато с какой-то даже отстранённостью перебирал в голове все подробности прошедших двух дней — как будто бы это всё произошло не с ним, а с кем-то другим, очень далёким. Да уж, всего за два дня до этого он был совершенно обычным молодым человеком, не имеющим в сущности абсолютно никаких проблем… И всего за два дня привычный мирок был разрушен до основания.

Бато, словно в первый раз, разглядывал находящиеся вокруг него предметы. Двор. Его, Бато, двор, в котором он вырос. Собственно говоря, многие первые воспоминания его жизни связаны с этим двором. Вон с той телефонной будки он упал, когда ему было пять лет — у него до сих пор остался шрам на голове. А на тех качелях Бато раскачивался как угорелый — и он, конечно же, мог бы сделать и «солнышко», если бы на качелях не были установлены блокираторы…

Даже странно… повзрослев, Бато почти никогда не вспоминал всего этого! Так, проходил мимо, всегда куда-то спеша, куда-то опаздывая… А ведь возле того дерева летом всегда появляются муравейники, и Бато вместе с дворовыми пацанами любил ловить жирных гусениц, закидывать их в кучу муравьёв, а потом со смехом наблюдать за разражавшейся баталией — целая Вселенная на одном квадратном метре дворового пространства…

Бато даже усмехнулся. Он, как будто впервые, заново открывал для себя мир вокруг, смотря на всё немножечко под другим углом зрения.
Тут Бато встал и прошёлся немного взад-вперёд около лавки. Даже воздух — и тот стал казаться необычайно свежим и чистым! Бато нагнулся и подобрал с земли немного снега. Несмотря на действие отвара, снег оставался таким же колючим и холодным. Бато помял его между пальцев, затем отряхнул руку и заулыбался.

Внезапно он услышал заливистый смех и обернулся: позади него по тротуару шла парочка, парень с девушкой, оба, наверно, ещё школьного возраста. Девушка была очень тепло одета, а изо рта у неё вырывались клубочки пара. Увидев полураздетого Бато, они постарались обойти его как можно дальше, и уже совсем издалека Бато услышал голос девушки: «Пьяный, наверно».

Бато снова улыбнулся, но затем лицо его омрачилось. Он вспомнил про Аяну. Где она? Что с ней? Бато, словно проверяя, засунул руку в карман и нащупал фигурку автобуса, а потом тяжело вздохнул. Ему сразу же вспомнились ведьмины слова о том, что для того, чтобы вновь увидеть Аяну ему придётся пожертвовать жизнью…

Пожертвовать жизнью? Слова эти впечатывались в сознании Бато, заслоняя собой весь остальной мир. Пожертвовать жизнью — это значит... умереть? Значит будет смерть? Бато даже передёрнуло от такой мысли. Раньше он никогда в жизни не задумывался о смерти… Конечно, у него умирали какие-то дальние родственники, соседи. Умерли Виктор Цой и Егор Летов… То есть смерть была где-то. Она происходила, случалась, но в то же время представляла собой понятие абстрактное и далёкое, как, скажем, королевство Монако. Конечно, Бато знал, что Монако где-то есть, что там живут люди, но в глубине души его иногда посещало сомнение, что всё это всего лишь телевизионные враки, и что он, Бато, никогда в жизни ни в каком Монако не побывает. Так и со смертью: есть, но не с ним…

Однако же нет, вот она — маленькой пластмассовой фигуркой покоится на дне его кармана… Смерть. А готов ли он — пусть даже ради Аяны — пожертвовать собой? Внезапно вся жизнь, как она была, пронеслась у Бато перед глазами: семья, школа, универ, друзья — двадцать лет физического существования в этом мире… А много ли он успел сделать? Пожалуй, что нет.

Бато тяжело вздохнул. Нет, в этой жизни он навряд ли кому-то особо запомнится: после его смерти Земля не остановится, и реки не выйдут из своих берегов. Да и люди, вся эта неприметная, серая масса людей — она ведь тоже особо не дрогнет.

Да уж… А стоит ли вообще жить дальше, если с ним рядом не будет его Аяны? Бато поколебался лишь пару секунд, а потом сам себе же покачал головой. А зачем? Зачем ему жить, когда он больше не услышит её смеха, не увидит её улыбки? А ведь ведьма сказала, что есть возможность увидеть её! Пусть и попрощавшись с жизнью…

Ну а что тогда будет дальше? Пустота, ад, рай? — какая разница! Если там будет Она, то Бато пойдёт за ней даже на край — и ЗА край — света!

Необыкновенная решимость овладела Бато. Он сжал фигурку автобуса в кулаке и уверенными шагами пошёл в сторону остановки. Лавка, деревья, двор — всё скукоживалось и оставалось где-то там, за его спиной. Бато уже был частью иного мира.

Через пару минут он уже был на остановке. Машин уже практически не было, но на остановке стояло ещё три или четыре человека. Бато стал ожидать, когда все до последнего человека разойдутся — ведь ведьма сказала, что фигурку надо использовать только тогда, когда на улице совсем никого не будет. Да Бато и сам не хотел подвергать опасности посторонних людей.

Так, стоя на остановке, Бато достал сотовый телефон. «Было бы просто подло не попрощаться с пацанами,» — подумал он про себя и стал набирать номер Ринчина. Послышались гудки.

-Алло, Батоха, ты где? Ты куда вообще пропал-то? Что случилось? — послышался взволнованный голос Ринчина.

-Здорово, Ринча. — улыбаясь сказал Бато. Голос его был на удивление спокоен.

-Да здорово, здорово! Ты где? Всё нормально?

-Лучше не бывает, — казалось, что чем взволнованнее становился Ринчин, тем спокойнее было на душе у Бато.

-Нам подъехать? Мы скоро — уже едем!

-Да нет. Не надо. Знаешь Ринча: давно хотел вам сказать… Вы — самые лучшие друзья! Передай это и Чине.

С этими словами Бато выключил телефон и зашвырнул его куда-то в кусты: ТАМ он ему уже всё равно не понадобится. Бато посмотрел по сторонам: на всей улице уже никого не было.

-Ну что же… Вот он и настал — час икс. — С этими словами Бато достал из кармана фигурку и подбросил её высоко-высоко в воздух. Было не ясно, прилетела ли она назад, да это было и не важно: из-за угла уже выползала злополучная «Истана»…

-Вот она, миленькая, идёт. — Бато поднял руку.

Маршрутка остановилась. Бато подошёл к боковой двери и раскрыл её. В салоне горел свет, но есть ли внутри ещё пассажиры, и был ли вообще водитель, Бато так и не увидел. Он проворно запрыгнул вовнутрь и захлопнул за собой дверь. Маршрутка тронулась. Бато уселся поудобнее на сиденье и прошептал: «Аяна, милая, я иду к тебе».

Свет в салоне потух и Бато оказался в кромешной тьме. Внезапно он почувствовал сильный удар, как если бы его ударили по голове. И всё. Пустота.